Недавняя новость о том, что в шведском городе Кируне, не разбирая, переместили на новое место деревянную церковь, весом более 670 тонн удивила многих. Между тем ничего принципиально нового и слишком уж необычного в таком перемещении нет: здания самого разного назначения и веса передвигают давно и регулярно. А как это делают и зачем попробуем разобраться…. 

Зачем трогать то, что хорошо стоит? 

Необходимость в таких сложных инженерных работах возникает по разным причинам, например:

• при градостроительных работах, когда в случае модернизации улиц или кварталов, нужно сохранить исторически или архитектурно ценные объекты
• по соображениям безопасности, когда прочности здания начинают угрожать природные условия 
• когда территории, на которых расположены здания, будут подвергнуты масштабному разрушению, например, в связи с созданием водохранилищ, карьеров, скоростных магистралей, добычей полезных ископаемых и др. 

Последний пример как раз из Швеции. Необходимость переместить кирху возникла в связи с тем, что под городом находится самый большой в Швеции железный рудник, разработка которого ведется с 1898 года. В 2014 году стало понятно, что продолжающий расширяться рудник вынуждает перенести центр города в другое место. В том же году начался поэтапный переезд городских строений, и кирха стала самым крупным из них. Кирунский храм, построенный в 1912 году — известный памятник шведской архитектуры и одно из крупнейших деревянных зданий Швеции весом 672 тонны, которое имеет размер фундамента 40х40 метров. Помимо большой массы и размеров церкви сложность ее транспортировки заключалась еще и в том, что малейшая неточность в инженерных расчетах могла привести к повреждению не только стен здания, но и уникального внутреннего оформления, в том числе алтаря, расписанного принцем Евгением (1865–1947) — сыном шведского короля Оскара II. 

Благополучный переезд кирхи в новый центр Кируны, в результате которого строение переместилось на 5 километров, завершился в три часа ночи 20 августа в присутствии шведского короля Карл XVI Густава, нескольких тысяч зрителей и представителей СМИ из разных стран. Для Швеции этот инженерный аттракцион стал главным событием августа. Однако каким бы чудом ни казался транслировавшийся в прямом эфире переезд Кируни-кирхи примеров подобных инженерных проектов не так уж и мало. Кстати, начиналось все тоже с церкви, точнее с церковной колокольни…

Итальянский почин 

Первое документально зафиксированное перемещение крупного здания произошло в Италии, в XV веке. В августе 1455 года в Болонье, на новое место переехала каменная колокольня церкви Санта-Мария-Маджоре. 24-метровое сооружение весом около тысячи тонн сместилось на 13 метров. Дерзкий план перемещения был придуман в связи с тем, что городские власти решили освободить место под строительство нового здания муниципалитета. Автором идеи переноса и руководителем процесса был хорошо известный и в России итальянский архитектор и инженер Аристотель Фиораванти. Именно он позднее построил Успенский собор Кремля в Москве. Фиораванти сконструировал специальную деревянную клетку из мощных балок, укрепившую на время движения стены колокольни. Были специально изготовлена вороты и опорные оси, через систему многочисленных блоков здание тянули по деревянным полозьям. Мало кто верил в успешную реализацию смелого проекта, но у Фиораванти все получилось. 

Охота к перемене мест

Вероятно, далеко не все «переезды» зданий, имевшие место в прошлом опрописаны и зафиксированы. Поэтому следующие по хронологии упоминания о передвижениях строений относятся уже к XIX веку. Именно тогда в Америке появилась фирма Christian Vorndran's Sons, специализирующаяся как раз на таких переносах и массово проводившая подобные работы.

Поначалу американский опыт с энтузиазмом стали перенимать в Европе. Но в 1906 году произошла катастрофа — в Германии, в городе Нагольд рухнуло здание гостиницы Цум-Хирш. Новый хозяин отеля собирался его перепланировать и для этого сооружение необходимо было приподнять. Работами руководил строительный подрядчик, который ранее уже переместил около 80 домов. Однако при попытке поднять Цум-Хирш, конструкция разрушилась, погибло более 50 человек, находившихся в здании и вокруг него, еще более 100 получили ранения. 

После этого у европейских градостроителей и инженеров надолго отпала охота перемещать дома. Тем не менее со временем к опыту переноса зданий вернулись и примеры продолжили накапливаться практически во всех частях света. 

В Америке:

• В 1930 году в США, в Индианаполисе 11 000-тонное здание телефонной компании Indiana Bell в связи с расширением бизнеса было перемещено на 16 метров, повернуто на 90 градусов и передвинуто после этого еще на 30 метров. Все происходило без перерыва в обслуживании клиентов и подачи газа, воды и электричества в помещения.

• В 1950 году в Мексике, в Гвадалахаре здание телефонной компании Compania Telefonica de Mexico весом 1700 тонн было перемещено на 11,8 метра без прерывания телефонной связи.
• В 1974 году в Колумбии, в Боготе 8-этажное офисное здание Cudecom массой 7000 тонн переместили на 29 метров на запад, так как оно мешало расширению центрального проспекта столицы. Событие транслировалось по национальному телевидению.
• В 1999 году в США, в Северной Каролине из-за эрозии берега был перемещён на 880 метров 2540-тонный маяк Кейп-Хаттерас.

В Европе:

• В 1930 году в Дании, в городе Рандерс из-за растущего потока транспорта было принято решение перенести ратушу. Правда здание переместили всего на пару метров.
• В 1959 году в Германии, в Фельсберг-Берусе переместили на 102 метра к северу 280-метровую радиомачту длинноволнового передатчика «Европа-1», чтобы улучшить направленность установки и, соответственно, качество сигнала. Это был самый высокий объект, когда-либо перемещавшийся по суше.
• В 1987 году в Румынии, в Алба-Юлии был передвинут многоквартирный дом массой 7600 тонн, при этом люди, находились внутри. Перенос был рассчитан инженером Евгением Иордаческу, осуществлялся при участии советских специалистов и считается одним из самых сложных в мире. 

В Азии:

• В 2004 году в Китае, в провинции Гуанси многоэтажное здание Фу Ган весом 15 140 тонн было перенесено на 36 метров и попало в книгу Книгу рекордов Гиннесса как самое тяжёлое перемещенное сооружение.
• В 2013 году в Азербайджане, в Баку, на улице Физули был перенесён на 10 метров дом известного бакинского миллионера Исы бека Гаджинского, построенный в 1908 году. Необходимость перемещения возникла из-за ведущихся рядом строительных работ и была продиктована желанием сохранить исторический и архитектурный памятник. Вес сооружения - 18 000 тонн.

Отечество в движении 

В России переносом зданий занимаются уже более 200 лет. Сохранилось упоминание о том, как еще в 1812 году в Тамбовской губернии, в Моршанске переместили деревянную церковь. К сожалению, о причинах и подробностях переноса упоминаний не сохранилось. Зато другой пример подобного рода запротоколирован довольно подробно.

В 1898 году в Москве строились подъездные пути Николаевской железной дороги. Проведению работ помешал каменный двухэтажный жилой дом на Каланчевской улице. Расчеты для переноса производил инженер Иосиф Федор`ович. Он же придумал использовать в качестве катков стальные кованые вагонные оси, в то время как американцы применяли бревна из твердых пород дерева. Также инженер предложил перетянуть строение по периметру стальными поясами, укрепив тем самым стены. И хотя многие предсказывали, что здание развалится и погубит рабочих, перемещение дома на 25 метров прошло благополучно и было осуществлено при помощи всего шести человек и нескольких лошадей, вращающих ворот. Федорович, окрыленный удачным опытом, намеревался продолжить передвигать здания при строительстве и расширении других железнодорожных узлов, но заказов больше так и не получил.

В годы первых пятилеток с их активным строительством перемещения строений стало в СССР если не обыденным явлением, то как минимум хорошо отработанной технологией. Так, например, в 1934 году переехало на новое место двухэтажное здание почты в Макеевке Донецкой области. Масса каменного дома составляла «всего» 1300 тонн. А спустя два года, в 1936 году, с началом осуществления Генерального плана реконструкции Москвы в столице стали сносить многие старые здания, и перемещать на новые места те, которые по разным причинам решили все-таки «пожалеть». В ходе этой кампании с 1937 года и до начала войны было перемещено 23 московских здания, причем большинство переносов происходило даже без выселения жильцов. Разрабатывал планы и руководил процессами перемещения зданий в Москве в 1930-х годах советский инженер-строитель Эммануил Гендель. Об одном из таких переездов писала поэтесса Агния Барто в своем стихотворении, которое так и называлось «Дом переехал»:

«Дом стоял на этом месте!

Он пропал с жильцами вместе!

«Где четвертый номер дома?
Он был виден за версту!»,-
Говорит тревожно Сёма
Постовому на мосту.

Возвратился я из Крыма,
Мне домой необходимо!
Где высокий серый дом?
У меня там мама в нем!».

Постовой ответил Сёме:
— Вы мешали на пути,
Вас решили в вашем доме
В переулок отвезти...»

Кстати, дом, о котором были написаны эти стихи, находился на ул. Серафимовича и был перемещен в 1937 году. Здание массой 8 000 тонн перенесли на 150 метров из-за того, что оно мешало строительству Большого каменного моста. 

• В 1938 году в Москве переехал дом 24 по улице Горького, сейчас ул. Тверская, д. 6, стр. 6. Здание переместили на 100 метров вглубь квартала. Его масса 23000 тонн и это самое тяжёлое строение из тех, что передвигали в мире. На его месте возвели новый жилой дом. 

• В 1939 году также в Москве на улице Горького на 13 метров вглубь квартала было перемещено здание Моссовета массой 20000 тонн. И здесь тоже был побит рекорд. На этот раз по скорости. Дом переместили за 41 минуту, работа в нем в это время продолжалась. 
• В 1940 году там же на улице Горького переместили здание глазной больницы. Дом массой 13000 тонн не только убрали с улицы Горького, но и развернули фасадом в переулок и подняли на цокольный этаж. В ходе переезда в больнице продолжали делать операции.
• В 1983 в Архангельске, который, кстати, является побратимом той самой шведской Кируны, передвигали двухэтажный жилой дом. 
• В 1983 году в Москве в проезде Художественного театра перемещениям подверглось здание МХАТ. Процесс отличался от всех предыдущих. Дом разделили, отодвинув часть, встроили новую сцену и дополнительное оборудование, затем соединили обратно. 

Случай с МХАТом стал последним в истории перемещения зданий в нашей стране. Сейчас мешающие дома безжалостно сносят и на их месте быстро возводят новые. Иногда их стилизуют под архитектуру соседних зданий, но чаще не особо задумываются над тем, как впишется новое строение в облик города.

Лебедки, тележки, катки и домкраты

Ну что ж, примеров мы привели достаточно. Но как же происходит этот сложный процесс переноса зданий в реальности? Разумеется, технологии, применяемые в разных странах и в разное время, отличались, ведь технический прогресс не стоит на месте. Так на смену механическим домкратам пришли гидравлические, а на смену деревянным воротам и веревкам, электролебедки и стальные тросы. Но основные этапы процесса на протяжении столетий оставались похожими. И для того, чтобы наглядно их себе представить, давайте присмотримся к технологии, по которой перемещали дома в СССР. Итак,

1. По периметру здания выкапывается траншея.
2. На новом месте, куда предполагается перенести дом, строится фундамент точно по размерам постройки.
3. Готовится территория, по которой будет двигаться дом. Выравнивается земля, на бетонном основании монтируются шпалы.
4. Если строение хрупкое, то снаружи его опоясывают по периметру несколькими ярусами укрепляющих балок или стальными поясами. 
5. Здание укрепляется снизу рамой из металлических балок. Для этого по нижнему краю стен штробятся борозды, в них замуровывают металлические балки — рандбалки.
6. В подвале под рандбалками пробиваются проемы для рельсовых путей. Условно можно представить эти проемы как тоннели в горе. 
7. Через эти проемы в подвале укладываются шпалы и рельсы.
8. По рельсам в подвал закатываются катки, а поверх них параллельно рельсам ходовые балки.
9. Рама из рандбалок приваривается к ходовым балкам, после чего дом условно говоря становится неким подобием саней на собственных полозьях, в роли которых выступают ходовые балки.
10. Части фундамента, оставшиеся между вырезанными проемами, разбиваются. Таким образом дом срезается с фундамента. После чего постройка опирается только на катки и рельсы.
11. С помощью электролебёдок здание медленно перемещается.
12. После установки здания на фундамент между ходовыми балками возводятся простенки, затем балки вынимаются, а оставшиеся после них проемы закладываются.

С 1950-х годов вместо катков стали использовать тележки, на которых стоят мощные домкраты. При перемещении они надежно удерживали дом на одном уровне, независимо от неровностей и уклона пути, что позволило не прибегать к сложной и долгой процедуре выравнивания рельсов. Именно такую технологию, доработанную с применением современных технологий и приборов, использовали и в Кируне. При этом путь следования здания на новое место был заранее тщательно подготовлен — укреплено дорожное полотно, снесены несколько виадуков. Платформа, на которой происходило перемещение, была установлена на 224 колеса. Предполагалось, что вместе с погруженной на нее церковью она будет передвигаться со скоростью полкилометра в час. Однако на прямых участках пути экипаж смог увеличить скорость до 800 м/ч. 

Хотя для перемещения зданий существует уже немало готовых технических решений, разработчикам всякий раз приходится учитывать множество нюансов — особенности местности и материалов, из которых построено здание, его массу, возраст и состояние и т.д. Поэтому подобные переезды неизменно становятся событием не только для жителей населенных пунктов, где происходят, но и для всего мира. Недавнее перемещение церкви в Швеции тому свидетельство. 

Ну, а тем, кто после прочтения этой статьи хочет еще подробнее узнать о самых интересных проектах по перемещению зданий, можем порекомендовать серию документальных фильмов «Грандиозные переезды» ( Monster moves) от канала National Geographic.

Автор текста Наталья Сидорова

Изображение на обложке (Переезд Кируни-кирхи): TorbjørnS, CC BY 4.0, via Wikimedia Commons

Лимнологический институт СО РАН был создан в 1961 году, но ведет свою историю еще со времен открытия Байкальской станции Академии наук СССР, которая функционирует с 1928 года. Современный Лимнологический институт СО РАН – это не только исследования озера Байкал: научные сотрудники выезжают с экспедициями и в другие регионы, проводят комплексные работы по гидрохимии, гидрофизике, микробиологии, биохимии, палеолимнологии и в других областях. На сегодняшний день в распоряжении ученых 15 лабораторий, уникальный аквариумный комплекс для исследования байкальских гидробионтов и 4 научно-исследовательских судна, которые участвуют в ежегодных экспедициях по Байкалу. В этом летнем сезоне уже состоялось более 10 научных экспедиций, в том числе и с участием водолазной группы, во время которых проводились исследования байкальских губок и других гидробионтов озера, оценивалось качество воды в реке Селенга и в самом Байкале и решались многие другие важные задачи. 

—  Андрей Петрович, мы часто слышим о плохом экологическом состоянии Байкала, насколько это соответствует действительности? Можете ли Вы привести 2–3 конкретных примера динамики физико-химических параметров воды в сторону ухудшения? 

 — Прежде всего если говорить про Байкал, стоит учитывать, что это самое глубокое озеро планеты, в котором сосредоточен колоссальный объем пресной воды, поэтому судить о его состоянии по данным в какой-то одной точке наблюдений нельзя. Мы должны понимать, что Байкал – это две составляющие. Первая – это глубоководный Байкал, и это примерно 95 % его объема. И вторая – это мелководная зона до глубины 50 метров, и это примерно 5 % озера. И все негативные изменения, которые происходят с озером, мы видим именно в этой мелководной зоне, испытывающей на себе антропогенное влияние, и прежде всего от сброса сточных вод. 

Стоит учитывать, что в Байкале невероятно большой объем воды, и он очень глубокий: чтобы полностью «поменять» в нем воду, перекачать весь объем озера, потребуется около 330 лет! Вода Байкала, которая в данный момент находится в озере, – это не та вода, которая сейчас поступает с атмосферными осадками и с речным стоком: судя по изотопному составу, она другая, более древняя.  Учитывая то, что новый цикл обновления воды начался в 1920-х годах, то на полную замену воды в Байкале на ту, которая сегодня поступает в озеро, уйдет еще около 200 лет. Поэтому те негативные изменения, которые происходят сегодня в мелководной зоне, не относятся к глубинному Байкалу. И если мы обнаружим, что значимо изменились концентрации каких-то элементов в глубинном Байкале, – это будет самая худшая новость, которую только можно себе представить. 

Что касается химических компонентов, то напрямую элементы, которые мы регистрируем при анализах, не показывают существенных изменений. Но по состоянию байкальских гидробионтов, по их ответной реакции на качество водной среды в его мелководной зоне мы видим, что изменения происходят.

При этом стоит помнить и о том, что концентрация биогенных элементов, в первую очередь фосфора и азота, в байкальской воде зависит от активности биоты: то есть содержание химических элементов напрямую связано с циклами развития жизни в озере.

— А эти циклы зависят от времени года?

 — Да, и это тоже очень интересно. Жизнь в воде Байкала развивается двумя вспышками. Первая вспышка – рост численности микроорганизмов и цветение водорослей начинаются еще подо льдом озера. Затем, когда лед уходит, продолжается развитие фитопланктона и зоопланктона, и они полностью «съедают» биогенные компоненты – поглощают азот и фосфор. Поэтому летом мы видим, что их концентрации падают до минимальных значений. Планктон развивается и постепенно отмирает, опускаясь на дно, где начинает разлагаться. Во второй половине лета и осенью приходит штормовая погода, и биомасса отмерших организмов поднимается в верхние слои озера, и на это время приходится второй пик развития байкальской биоты: питанием для них служат разлагающиеся органические останки. Вот поэтому содержание химических компонентов в воде зависит от сезона года, от того, когда вы их измерили.

— А что можно сказать о качестве бутилированной байкальской воды, которую разливают на нескольких предприятиях, в Листвянке и Иркутске? Она соответствует нормативам питьевой воды по СанПиН? 

— Не надо забывать, что байкальская вода очень низкоминерализованная, и как раз по этому показателю она не соответствует питьевым нормативам. Но если мы говорим о качестве той бутилированной воды, которую производят на Байкале, то она безопасна для здоровья и требует минимальной очистки, потому что ее добывают с глубины 400–500 метров. 

И здесь самое время рассказать о том, как устроен сам Байкал и процессы водообмена в нем. Как известно, озеро очень глубокое – максимальная глубина 1642 метра. И за счет крутых берегов и действия ветров циркуляция воды в Байкале имеет свои особенности: в результате вертикального перемещения вода с поверхности попадает в придонные слои, а снизу, наоборот, поступает к поверхности, но срединная часть при этом остается нетронутой, почти без водообмена с другими слоями. Вот эту воду, которая находится в ядре Байкала, в его срединной части на глубине 400–500 метров, ее как раз и разливают по бутылкам на производстве. Вода из ядра Байкала старше, чем вода на поверхности или у дна озера: можно сказать, что мы пьем воду из прошлого, возраст которой около 10–14 лет, в зависимости от котловины. Именно поэтому, когда мы говорим про состояние Байкала, мы должны понимать, что это не экология «здесь и сейчас», это экология для потомков.

— Хотелось бы узнать Ваше мнение и о качестве воды в реке Селенге, которая обеспечивает около 50% речного стока в озеро Байкал. Согласно опубликованным результатам экспедиции Лимнологического института Сибирского отделения РАН, состоявшейся в июле этого года, вода в реке не соответствует существующим нормативам для поверхностных вод по микробиологическим показателям?

— Да, действительно, и это не только наши данные, но и Росгидромет регулярно докладывает о том, что качество воды Селенги не соответствует нормативам.

— Проблема в неочищенных сточных водах? И давно это наблюдается?

 — Как только человек начал массово заселять бассейн реки Селенги, и особенно с тех пор, как город Улан-Удэ начал активно строиться, с тех пор эта проблема и стоит. Новые, современные очистные сооружения в Улан-Удэ до сих пор не построены, и качество воды в Селенге ниже по течению, после города, гораздо хуже, а Селенга – это основной приток Байкала. Увы, проблема отсутствия очистных сооружений или их плохой работы – это проблема не только Селенги, но и всего байкальского побережья: даже в тех населенных пунктах, где есть очистные, они не справляются со своей задачей. 

Есть проблемы и с монгольской частью Селенги (прим. ред.: верховья реки Селенги находятся на территории Монгольской народной республики (МНР). Там идет разработка золотоносных месторождений, а отходы горнодобывающей промышленности попадают в Селенгу и ее притоки, например, в реку Орхон. До того как эта река, протекающая в Монголии, впадает в Селенгу, особых проблем с качеством воды в Селенге нет.  А вот ниже места впадения Орхона ситуация меняется: даже на космических снимках видно, какие мутные воды он несет, и все загрязняющие вещества с горнодобывающих предприятий попадают в Селенгу, а потом и в Байкал. 

Еще одна из проблем, о которой я бы тоже хотел упомянуть, – это разработка Ошурковского месторождения, которая сейчас активно обсуждается. Это месторождение апатитовых руд расположено примерно в 60 километрах от Байкала, как раз в долине реки Селенги. Это руда с содержанием фосфора, и разработка месторождения приведет к тому, что фосфор и другие компоненты попадут в Селенгу, а затем и в Байкал. И если это произойдет, то тоже негативно скажется на состоянии озера.

— Как представители байкальской флоры и фауны реагируют на изменения качества воды в озере? Например, крошечное ракообразное байкальская эпишура, которая является фильтратором озерной воды и индикатором ее качества, так как чувствительна к наличию загрязняющих веществ.

— Мы не заметили, что с байкальской эпишурой произошли какие-то изменения по сравнению с предыдущими годами наблюдений: количество этих ракообразных не уменьшилось, и их состояние стабильно.  

 — А как себя чувствуют байкальские губки, которые тоже являются фильтраторами воды и очень важны для всей экосистемы Байкала? По результатам научной экспедиции вашего института отмечены заболевания этого вида животных, а также их исчезновение в некоторых частях озера. Что с ними происходит?

— Мы уже не первый год изучаем состояние байкальских губок, но пока не смогли выявить однозначную причину их гибели и заболеваний. Оказалось, что проблема не столько в губке, сколько в ее симбионтах: то есть губка – это большой дом для многих организмов, для целого комплекса симбионтов – растений, бактерий, вирусов. И зеленый цвет байкальских губок обусловлен наличием симбиотических водорослей, живущих с ней: это они придают ей окраску. Именно с симбионтами и происходят какие-то изменения: губка не может их регулировать, и вся система от этого страдает, можно сказать, что у байкальской губки наступает «дисбактериоз».  И пока мы не можем найти причину этого. Но вместе с тем наблюдаем, что процесс этот неоднороден: в некоторых местах губка начинает массово появляться, а в некоторых частях озера ее как не было, так и нет.

 — Заметны ли на Байкале последствия глобальных климатических изменений и как они сказываются на обитателях озера? 

— Байкал – невероятно большое по объему воды озеро и очень глубокое, и это способствует его стабильности. Озеро просто не успевает за летний сезон прогреться настолько, чтобы глубже 200 метров мы заметили какие-то изменения в температурном режиме. И те климатические колебания, которые могут быть чувствительны для наземных ландшафтов в целом, включая повышение средней температуры воздуха на 1,5–2 °C, для байкальских гидробионтов, которые привыкли жить в температурном стрессе, не так заметны. 

— А что такое жизнь в условиях температурного стресса?

— Мы с 2016 года ведем детальные наблюдения за температурой воды в Байкале. У нас есть на мелководье, то есть на глубине от 3 до 30 метров, сеть из множества датчиков, которые каждый час или полчаса, в зависимости от сезона года, измеряют и фиксируют температуру воды. Летом температура воды может подняться до 12–16 °C и несколько дней держаться в этом диапазоне. Но затем приходит шторм, и на поверхность из глубины поднимается вода, температура которой около 4 °C. И все байкальские гидробионты оказываются в холодной воде, которая снова начинает медленно прогреваться. Такие температурные скачки происходят в среднем каждые 4 дня. И получается, что все обитатели озера живут в условиях постоянного температурного стресса, поэтому глобальные перемены температуры воздуха на них не сильно сказываются.

— Ну а как чувствует себя знаменитая байкальская нерпа? Например, в прошлом сезоне Байкал поздно замерз и рано освободился ото льда, подобные процессы как-то влияют на благополучие этого вида?

— А вот для байкальской нерпы климатические изменения, действительно, могут оказаться существенными. И для нее больше важна не дата замерзания озера, а время схода льда. Дело в том, что байкальская нерпа должна обязательно полинять, это для нее критично. А линяет она как раз на льду Байкала. В это время нерпа очень мало ест, почти не питается, так как в первую очередь ей важно завершить линьку. И если лед вдруг резко ушел, растаял раньше времени, а она еще не отлиняла, то это для нее может быть критично. Но пока численность нерп стабильна, они хорошо размножаются, и им хватает питания: основная еда байкальской нерпы – это голомянка, которая на сегодняшний день является самой многочисленной рыбой на Байкале. 

— В чем на сегодняшний день Вы видите главные задачи, стоящие перед учеными-лимнологами, изучающими Байкал?  

— Задача первая — это мониторинг. В одно и то же время, в одни и те же точки наблюдений мы регулярно направляемся в экспедиции и фиксируем возможные изменения: в химических компонентах воды, в составе байкальских гидробионтов, в их состоянии… Только на основе регулярного мониторинга и ежегодных, непрерывных рядов наблюдений мы можем сделать какие-то выводы о состоянии байкальской экосистемы. 

А вторая задача — это поисковые фундаментальные работы, которые направлены на то, чтобы выяснить, как устроен Байкал, как функционируют скрытые механизмы его жизнедеятельности, о которых мы, возможно, еще и не знаем. Например, как протекает гидрофизический обмен между водными толщами Байкала. Оказалось, что в трех котловинах Байкала вода с разным изотопным составом: почему они не обмениваются между собой? Кроме этого, мы пытаемся выяснить, как наличие химических элементов и фармацевтических препаратов сказывается на байкальских гидробионтах. Например, парабены – консерванты, поступающие в озеро со сточными водами: какое влияние они оказывают на биоту, на структуру белков внутри организмов, какая будет их реакция в долгосрочной перспективе?  То есть мы решаем фундаментальные задачи, которые позволяют нам понять, как устроен Байкал и как функционирует это удивительное и во многом уникальное озеро.

Беседовала Ольга Фролова

Создано при поддержке Минобрнауки РФ в рамках Десятилетия науки и технологий (ДНТ), объявленного Указом Президента Российской Федерации от 25 апреля 2022 г. № 231.

Изображение на обложке: Freepik

Первые влиятельные покровители наук появились еще в Античности. Одним из них был правитель Гиерон II из Сиракуз. И хотя он изначально руководствовался собственными интересами, не связанными с наукой, без него великий Архимед, вероятно, не открыл бы закона гидростатики.

Согласно известной легенде, Гиерон II заподозрил ювелира, изготовившего ему корону, в обмане: правитель Сиракуз считал, что в чистое золото подмешали серебро. Это он и поручил выяснить Архимеду, вручив ученому корону и слиток золота, равный ее весу. В результате выполнения этого поручения и родился знаменитый «закон Архимеда». А в награду за работу Архимед получил от Гиерона тот самый слиток золота, с которым проводил эксперименты. Правитель Сиракуз неизменно демонстрировал благосклонность к своему ученому-подданному. Например, именно Архимеду было поручено спустить построенный 100-метровый корабль «Сиракузия» на воду и выкачать воду из трюма, в результате чего был изобретен «Архимедов винт». И хотя внимание Гиерона к работе выдающегося древнегреческого ученого нельзя назвать меценатством в чистом виде, оно, несомненно, является примером, достойным подражания. 

Медичи: великолепны во всем 

Члены олигархическое семейство флорентийских банкиров Медичи вошли в историю как меценаты самых выдающихся итальянских художников и архитекторов эпохи Возрождения. Но не менее важный вклад Медичи внесли и в развитие науки и университетской культуры в Тоскане.

В начале XV века Медичи встали у власти во Флорентийской республике, которая незадолго до этого подчинила себе город Пизу, крупнейший морской порт Тосканы. Действовавший в Пизе с 1343 года университет, один из первых университетов Европы и Италии, не выдержал финансовых и политических потрясений и закрылся. Однако по инициативе Лоренцо Медичи, вошедшего в историю под прозвищем «Великолепный», в 1473 году университет возобновил работу. У учебного заведения еще не было собственных помещений, занятия проходили дома у преподавателей или при церквях. И тогда Медичи приказал построить на площади Пьяцца дель Грано новое здание — палаццо делла Сапиенца (прим. ред.: от итал. palazzo della sapienza— дворец мудрости), где на первом этаже разместились бы аудитории, а на верхнем — жилье для студентов и преподавателей. Правда, из-за очередных политических перипетий строительство удалось завершить только в 1543 году, когда правителем Флоренции был уже Козимо I Медичи, правнук Лоренцо, который также придавал большое значение Пизанскому университету. При щедрой поддержке Козимо Iучебное заведение к концу XVI века становится одним из самых авторитетных в Европе. При университете учреждают кафедру ботаники, основывают старейший в мире и Европе академический ботанический сад «Giardino dei Semplici» (хотя за это звание университет до сих пор спорит с Падуанским ботаническим садом), строят обсерваторию, собирают богатейшую библиотеку, увеличивают число кафедр. 

Семья Медичи сыграла важную роль и в жизни выдающего выпускника и преподавателя университета Галилео Галилея. В 1610 году герцог Козимо IIпригласил ученого во Флоренцию (прим. ред.: Галилей в то время жил и работал в Падуе) и своим указом зачислил на должность профессора математики Пизанского университета, но без обязанности преподавать. Это дало Галилею финансовую стабильность и возможность свободно заниматься исследованиями.

Когда Галилей открыл четыре спутника Юпитера — Ио, Европу, Ганимед и Каллисто, он назвал их в честь своего покровителя — Cosmica Sidera (Звезды Козимо), или Medicea Sidera (Звезды Медичи).

«Награды авторам отличнейших сочинений»

Начиная с Нового времени в европейской культуре появляются новые формы поддержки науки состоятельными людьми, отличающиеся регулярностью и регламентированностью. И корни этой традиции были заложены в России.

28 апреля 1831 г. император Николай I окончательно утвердил создание в Российской империи одной из первых в мире научных премий. Уникальным было то, что премия была негосударственной: ее учредили по инициативе и на средства владельца богатейших уральских чугуноплавильных заводов, камергера двора Павла Николаевича Демидова.

«Желая содействовать преуспеянию наук, словесности и промышленности в своем отечестве», Демидов решил ежегодно 17 апреля, «в день рождения Его Императорскаго Высочества Государя Великого Князя Александра Николаевича, Наследника Всероссийского Престола» вносить 20 тысяч рублей банковыми ассигнациями, чтобы из этой суммы назначались награды, «в пять тысяч рублей каждая», авторам лучших научных трудов, изданных на русском языке. При этом к участию на соискание премии принимались ученые любого подданства, не входившие в состав Петербургской академии наук.

Правом отбирать лучшие работы Демидов наделил Академию наук. С 1 января по 1 ноября она принимала к рассмотрению изданные труды, а 17 апреля следующего года на публичном заседании объявляла победителей. В некоторых случаях одна награда делилась поровну между двумя соискателями (половинные премии по 2,5 тыс. руб.).

Все награжденные сочинения непременно должны были быть напечатаны в России, на что Демидов дополнительно выделял 5000 рублей в год.

Премия вручалась ежегодно с 1832 года до кончины Демидова в 1840 году и еще 25 лет после его смерти. В разные годы ею были награждены Иван Крузенштерн, Дмитрий Менделеев, Иван Сеченов. А выдающийся хирург Николай Пирогов получил Демидовскую премию 4 раза!

С 1993 года традиция была возрождена: Научный Демидовский фонд ежегодно вручает премию четырем ученым из России. В феврале 2025 Демидовская премия была вручена физикам Михаилу Садовскому и Владимиру Пудалову, физиологу Михаилу Островскому и востоковеду Виталию Наумкину.

Пацифист, изобретший динамит 

Преемниками традиций Демидовской премии стали все последующие научные премии, включая самую известную – Нобелевскую. Она была создана по инициативе шведского ученого, предпринимателя и филантропа Альфреда Нобеля. С 1842 по 1850 годы будущий изобретатель динамита жил с родителями в Петербурге. Его отец Эмиль Нобель также занимался наукой, так что в семье про Демидовскую премию знали наверняка.

К идее создания собственной премии Альфред Нобель пришел к концу жизни, когда скопил существенное состояние на продаже своих изобретений и патентов. В 1895 году, за год до смерти от инсульта, он завещал 31 миллион крон на создание фонда, проценты с которого будут вручаться в виде премий за выдающиеся достижения в науке. Отдельно он подчеркнул, что на присуждение премии должна влиять не национальность кандидата, а его вклад в науку.

Поначалу научное сообщество отнеслось к инициативе прохладно, по-видимому, по причине репутации самого филантропа. Научные интересы и открытия Нобеля носили специфический характер: ученый занимался взрывчатыми веществами и свое состояние сколотил на их продаже, за что его даже прозвали «торговцем смертью». Тем не менее, сам Нобель видел в своей работе исключительно научный интерес и всю жизнь исповедовал пацифистские идеи. В подтверждение этого он, наряду с четырьмя основными номинациями по физике, химии, медицине и литературе, завещал создать еще и пятую – «тому, кто внесет весомый вклад в сплочение народов, уничтожение рабства, снижение численности существующих армий и содействие мирной договоренности», известную сегодня как «Нобелевская премия мира».

Нобелевские премии стали вручаться с 1901 года. Среди ее первых лауреатов были Вильгельм Конрад Рентген, Пьер Кюри и Мария Склодовская, Иван Павлов, Роберт Кох, Илья Мечников, Эрнест Резерфорд, Редьярд Киплинг, Теодор Рузвельт.

Сегодня Нобелевская премия – самая авторитетная в мире. Ее лауреатов отбирают Шведская королевская академия наук, Шведская академия, Нобелевская ассамблея Королевского института и Норвежский Нобелевский комитет (премия мира). В 1969 году по инициативе Банка Швеции была создана шестая номинация – «Премия Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля».

Союз благотворительности и коммерции

Первый в истории человечества официальный долларовый миллиардер Джон Дэвисон Рокфеллер заработал свой внушительный капитал, основав в 1870 году нефтяную компанию Standard Oil. Однако Рокфеллер был не только богачом, но и набожным христианином-баптистом. Десять процентов от своего дохода он всегда жертвовал Баптистской церкви и именно благодаря ей вошел в историю как основатель Чикагского университета. В 1890 году Американское баптистское общество образования решило открыть светское высшее учебное заведение, для которого американский магнат пожертвовал 600 тысяч долларов (прим. ред.:  в 2025 году эта сумма эквивалентна 21,3 миллиона долларов). Эта сумма пошла на долгосрочное финансирование университета и его академическую деятельность. Сегодня Чикагский университет – одна из наиболее престижных исследовательских институций в мире, занимающая 4-е место в рейтинге университетов по числу нобелевских лауреатов.

Но этим существенным фактом вклад Рокфеллера в развитие науки не ограничивается. В 1901 году нефтяной магнат основал Рокфеллеровский институт медицинских исследований (прим. ред.: ныне Рокфеллеровский университет), первое в Америке научно-исследовательское учреждение, поддерживающее экспериментальную медицину. В 1910 году на территории института открылась больница Рокфеллера – учреждение для клинических исследований, также первое в Штатах. Университет занимается фундаментальными исследованиями в биомедицине и может похвастаться 29 нобелевскими лауреатами. 

Наконец, в 1913 году американец основал благотворительный Фонд Рокфеллера, который по сей день оказывает финансовую поддержку в области науки и культуры. В частности, именно в этом фонде американский вирусолог Макс Тейлер вместе с коллегами разработал вакцину от желтой лихорадки, за которую получил Нобелевскую премию 1951 года.

Первый русский грантодатель

В Российском империи столь же неоценимую роль в поддержке научно-исследовательской работы сыграл на рубеже XIX–XX веков вологодский купец 1-ой гильдии и владелец винокуренных заводов Христофор Семенович Леденцов. Получив образование в Московской практической Академии коммерческих наук, он продолжил дело отца и приумножил семейное богатство. Вместе с тем Леденцов считал необходимым часть заработанных денег возвращать обществу, быть полезным людям.

Помимо бизнеса, Леденцов живо интересовался наукой: в юности он ездил на учебу в Кембридж, а в поздние годы стал почетным членом и председателем правления Русского технического общества. 

Изучив как русский, так и европейских опыт, посоветовавшись с профессором Императорского Московского университета Н. А. Умовым, Леденцов задумал направить свои финансы на поддержку экспериментальной науки и пришел к идее создания «Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений». Задачей Общества было выделять пособия «тем открытиям и изобретениям, которые при наименьшей затрате капитала могли бы принести возможно большую пользу для большинства населения, причем эти пособия должны содействовать проведению в жизнь упомянутых открытий и изобретений, а не следовать за ними в виде премий». Средства предлагалось расходовать на проведение опытов, закупку материалов, командировки. Иными словами, Леденцов еще на рубеже XIX–XX веков сформировал идею грантов.

Увы, дожить до реализации своей задумки Леденцову не было суждено: он умер в 1907 году от туберкулеза легких в Женеве, куда уехал на лечение. Но перед смертью меценат завещал 1 881 230 руб. золотом (прим. ред.: сегодня эта сумма эквивалента примерно 10 миллиардам рублей) Московскому императорскому университету и Московскому императорскому техническому училищу для организации Общества.

Задуманное Леденцовым Общество начало работу весной 1909 году и за 9 лет существования выделило финансирование на большинство прогрессивных научных проектов в России. Из его средств были обустроены физиологическая лаборатория для Ивана Павлова, радиологическая лаборатория для Владимира Вернадского, аэродинамическая лаборатория для Николая Жуковского, лаборатория по изучению спектрального анализа для Петра Лебедева. Во время Первой мировой войны Общество инициировало создание рентген-установок для военных госпиталей.

Увы, грянула революция. 8 октября 1918 года постановлением ВСНХ РСФСР Леденцовское общество было закрыто, а все его средства и имущество, основанные на частном капитале, национализированы. Правда, некоторые источники утверждают, будто бы перед смертью предусмотрительный Леденцов часть своего состояния внес в американскую страховую компанию «Эквитабль» и на счет в швейцарском банке, и сегодня эти средства, оцениваемые более чем в 100 миллионов долларов, все так же могут перейти МГУ и МГТУ им. Баумана, но при одном условии – воссоздании общества.

Автор текста Вера Радвила

Изображение на обложке: Ai-generated